Как это было
 

Молодежный лагерь дружбы после девятого класса в Восточной Германии. Как это было?
Ангароподобная пыльная танцплощадка с цементным полом. Перед танцами его поливали водой. Мне... сколько? Только начало.
Я, в полосатой бело-зеленой нейлоновой рубашке и вельветовых темно-зеленых расклешенных брюках, впервые сказал тогда:

- А моя вон стоит...

У каждого была "своя". Нашлась она и у меня. Немка. Инга. И я написал на руке шариковой ручкой свое имя, ее имя и год нашей встречи.
Я ходил в окружении друзей-товарищей с надписью на руке в радужном ореоле мечтаний и видений. И мне было хорошо.
Танцевать мне с ней медленный танец так и не пришлось. Все опаздывал. Но я замечал: она искала всегда меня глазами, находила, смущалась и шла танцевать... не со мной.
Но моя придуманная и нарисованная Инга была всегда со мной. Было приятно засыпать каждый вечер с ожиданием.

Во время быстрых танцев мы танцевали всегда так, чтобы видеть друг друга, знать, что "он" или "она" сегодня здесь, и что глаза наши ищут друг друга.
А ее все приглашали. А она все танцевала...

Мы играли в футбол. И она с подругами приходила на каждый матч. Они шумно болели. Но когда мы играли с их отрядом и они нам забили гол, она молчала.... И была очень заметна в этом шумном буйстве радости. Когда же мы забивали ответный, она еле сдерживалась, чтобы не закричать. Глаза ее светились, и она сжимала кулачки.

... День отъезда ее был на два дня раньше моего. Мне сказали друзья. И она передала мне записку: "Valeri, ich fahre morgen nach Hause... Ты придешь проводить..."

... Я стоял около дерева. Грустно. Наши глаза прощаются, руки обмениваются адресами.

- Schreib mir, ... Valeri!

Когда ее глаза затуманились, я отвернулся... Спрятал свои.

Моя сверхспокойная поза у дерева сыграла роковую роль.
Она поцеловала меня очень нежно.
Я стоял у дерева.
Она зашла в автобус.
Я стоял у дерева.
Она откинулась назад в кресле у окна, закрыв глаза руками.
Я стоял у дерева.
Она уехала.
Я продолжал еще долго стоять у дерева.

Я ей не писал.